

"Little lame prince" by Miss Mulock
"Они все время стоят перед глазами. Голубые, желтые, розовые, нежно-зеленые. С жирафами, львами, носорогами. Со слонами. Разноцветные, как сказка, марки королевства Бурунди.
...Одна марка там особенно хорошая. Даже плакать хочется, как вспомнишь. Синяя-синяя, большая, с пятнистым леопардом. Ну, будь какие-нибудь другие марки, тогда ладно. А то ведь Африка! Африка..."
Туристы, литераторы, Вожди и реформаторы, Артисты и певцы, Порой изобретатели И мы, стихослогатели, Ну, словом, молодцы.
Väl hemkommen ropade hon på alla pojkarna: Nicke Ticke Pigge Tagge Vicke Mucke Kotte Knutte Putte och Lunkentuss!!!!!
«На то и писатели, чтобы за сто лет вперёд к читателям обращаться…»
В.Клепов «Четверо из России»
Оригинал взят у В.Антонов "Напишите, сестра..."
О том, что это стихотворение вообще существовало, что оно было, — знали об этом, собственно говоря, давно: да хотя бы по отдельным его кусочкам, сохранённым в ряде литературных произведений 20-х годов. Например, у Владимира Набокова в романе «Машенька» — в его самом первом и во многом автобиографическом романе, написанном в 1926 году в Берлине. Главный герой по имени Лев Ганин, который после эмиграции из России обосновался именно в Берлине, с ностальгией перечитывает письма от Машеньки, своей первой любви:
… Улыбаясь и покачивая головой, он развернул последнее письмо. Получил он его накануне отъезда на фронт. Был холодный, январский рассвет, и на пароходе его мутило от ячменного кофе.
«Лёва, милый, радость моя, как ждала, как хотела я этого письма. Было больно и обидно писать и в то же время сдерживать самоё себя в письмах. Неужели я жила эти три года без тебя, и было чем жить и для чего жить? Я люблю тебя. Если ты возвратишься, я замучаю тебя поцелуями. Помнишь:
Расскажите, что мальчика Лёву Я целую, как только могу, Что австрийскую каску из Львова Я в подарок ему берегу. А отцу напишите отдельно…
Боже мой, где оно, — всё это далёкое, светлое, милое… Я чувствую, так же как и ты, что мы ещё увидимся, — но когда, когда?..»
Стали зайцы собираться, Стали зайцы в кучу жаться, Стали зайцы размышлять, Как им впредь существовать. Но у куцего народа Был в ту пору воевода...Стихи эти в ту пору многие знали, их читали эстрадные актеры, но до смысла стихов не всякий доходил. Зойка так их переделала, что один крестьянин, подмигнув мне, спросил вполголоса:
"Наш журнал" выпущен издательством "Свободное искусство" в 1916 г.
Рассказы и картинки для журнала нарисовали дети семи и четырех лет. Издать его им помогли взрослые.
«…Гаврила готовит парадную пролетку- для «вербного катанья» на Красной Площади, где шумит уже вербный торг, который зовется — «Верба». У самого Кремля, под древними стенами. Там, по всей площади, под Мининым-Пожарским, под храмом Василия Блаженного, под Святыми Воротами с часами, — называются «Спасские Ворота», и всегда в них снимают шапку — «гуляет верба», великий торг — праздничным товаром, пасхальными игрушками, образами, бумажными цветами, всякими-то сластями, пасхальными разными яичками и — вербой. Горкин говорит, что так повелось от старины, к Светлому Дню припасаться надо, того-сего.
Вербный базар перед Пасхой на Красной площади. 12 апреля 1913г.
Таких парадоксальных писателей, пожалуй, больше и нет в советской истории. За долгую жизнь она написала всего две большие книги – и получила за одну из них Сталинскую премию. И при этом – ни пафосных интервью в газете «Правда», ни «Голубых огоньков» по телевизору, ни теплых должностей в писательском союзе.
Никто из ее верных поклонников (а это, без преувеличения, все детско-подростковое население СССР 60—70-х годов) так и не узнал о ее личной жизни ничего, хотя пытались многие. Пять скупых строчек в Большой советской энциклопедии – и точка.
Одна из двух повестей писательницы Валентины Осеевой «Васек Трубачев и его товарищи» рекомендовалась учителями для внеклассного чтения. Другая – «Динка» - зачитывалась буквально до дыр.
Однажды я сказала себе: я должна разгадать тайну ее героев, Динки и Леньки. Откуда они взялись? Чем закончилась их верная и такая трогательная дружба? Они выросли и поженились? Может, еще живы их прототипы или люди, которые хоть что-то знают о судьбе Валентины Осеевой? Ведь не могла же в самом деле таинственная писательница навсегда кануть в Лету и исчезнуть со страниц истории... Оказалось, такие люди есть!
( Найди меня, Леня! )Сложные последовательные ассоциации в связи с бурным обсуждением в ЖЖ "Мастера и Маргариты" заставили меня вспомнить наш достаточно плохой, на мой взгляд, фильм "Трое в лодке" и его английского конкурента. В конце англйиской картины имелся эпилог, в котором рассказывали о реальных прототипах трех джеромовских героев и их дальнейшей реальной судьбе. Тогда я ничего, конечно, не запомнил, но теперь решил заполнить этот пробел в своих познаниях, пробежавшись по Инетрнету, и вот что получилось:
![]() |
Джером Клапка Джером |
Нет в нашей стране, пожалуй, человека, которому не известна история «Дикой собаки динго». Второе название, данное ей автором «Повесть о первой любви» обусловливает нескончаемый интерес к произведению у молодежной аудитории и определяет книгу, как классику российского юношества. Меньшее количество читателей вспомнят в связи с книгой имя автора Рувима Исаевича Фраермана (1891-1972), написавшего в своей долгой писательской биографии много повестей, но «Дикая собака динго» самая известная из его творчества. Ещё меньшая часть читателей повести проведут параллель с сахалинской историей. Быть может, на формирование образов главных героев и места событий влияет известный фильм с одноименным названием 1962 года. Одна из первых ролей блистательной Народной артистки России Галины Польских. В написании сценария участие автор повести почему-то не принимал, фильм снимался в Крыму под Феодосией, действие происходит в послевоенный период. Всё это переносит историю, описанную в оригинале, далеко от берегов Амурского лимана. Фильм замечательный, очень талантливый, но, на мой взгляд, самостоятельное произведение «по мотивам оригинала».
Сам Рувим Фраерман описывал в 1939 году, как создавалась повесть: «Я узнал и полюбил всем сердцем и величественную красоту этого края, и ее бедные, угнетенные при царизме народы. Особенно я полюбил тунгусов, этих веселых, неутомимых охотников, которые в нужде и бедствиях сумели сохранить в чистоте свою душу, любили тайгу, знали ее законы и вечные законы дружбы человека с человеком. Там-то я наблюдал много примеров дружбы тунгусских мальчиков-подростков с русскими девочками, примеры истинного рыцарства и преданности в дружбе и любви. Там я нашел своего Фильку (Один из главных героев повести – Г.С.). И удивительно, эту книгу я написал быстро и даже с легким сердцем в Солотче, в декабрьские морозы за один месяц. Работал по ночам, выходил ненадолго подышать свежим морозным воздухом, когда ослепительно чистый снег был залит фосфорическим светом полной луны».[1, с.6]