tomtar | Свежие записи

   Е.Ильина "Топ-топ"
   Детгиз 1956
   Рис. В.Матюх
   формат 60x84 1/16
   тираж 1 000 000 экз.

Стихотворение это известное, публиковалось не раз - вот, например, классическое издание с цветными иллюстрациями Н.Кнорринг. Книжечка 1958 года скромнее, рисунки в ней черно-белые, но примечательна личность их автора, художницы-авангардистки Веры Матюх.

( Read more... )

   Цинь Чжао-Ян "Ласточки улетают путешествовать"
   Читинское книжное изд-во, 1956
   Илл. Г.Кондратьевa
   тираж 15 000 экз.

Эта китайская сказка просто просится в компанию к другим историям о перелетных птицах, узнающих, что мир велик, родина прекрасна, жизнь непроста, а мужество и стойкость могут потребоваться даже от маленьких и слабых.

( Маленькие становятся большими )

А.Коваленский, О.Гурьян "Октябренок Первый"
Молодая гвардия, 1931
Рис.В.Ивановой
тираж 20 000

Эта книга была написана Александром Коваленским в соавторстве с Ольгой Гурьян. В статье о Коваленском ее называют скучной. Действительно, динамичного действия и даже единого сюжета в "Октябренке первом" нет, это просто несколько отдельных эпизодов из жизни детсадовцев. Тем не менее, мне книга показалась интересной как отражение времени.

( Повесть из жизни детского сада )

С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист...

Почти неприлично легко стало находить ответы на давние вопросы. Что за старинный вальс играл гармонист в печальной военной песне? А, как оказалось, хорошо знакомый на слух «Songe d’Automne», меланхоличную мелодию британского "короля вальса" Арчибальда Джойса. Он написал ee в 1908 году и она-то и сделала его "королем". "Осенний сон" был очень популярен, у нас к нему придумали несколько вариантов текста, но все же любимым осталось чисто инструментальное исполнение.

осенний-сон-вальс-арчибальд-джойс-обложка.jpg

осенний-сон-вальс-арчибальд-джойс-обложка.jpg

Вальс исполняется до сих пор. На своей родине, в Англии он на какое-то время был забыт, но позднее интерес к нему возродился вновь с выходом фильмов и передач о "Титанике": существует предположение, что именно эту мелодию играл оркестр на тонущем судне. Во всяком случае, "Осенний сон" определенно входил в их репертуар. А у нас "Осенний сон" и не забывали.

( Вздыхают, жалуясь, басы )

"Она была большая фантазерка. Впрочем, вся Благуша была полна фантазеров.
Так и говорили – благушинские вруны. Нас не понимали – мы были мечтателями."
(М.Анчаров "Теория невероятности")

В начале 1930-х Николай Заболоцкий, как и многие его собратья по перу, пробавлялся литературной халтурой в детлите. Популярный журнал "Еж" охотно печатал его стихи и рассказы. Стихи были проходные, на злобу дня - о китайских борцах за свободу, о МДН (кто сейчас вспомнит, что это такое?), о маслозаводе:

Крепки, веселы, здоровы 
Холмогорские коровы, 
Целый день траву едят, 
Бубенцами шевелят.

Тут, правда, можно усмотреть тонкую иронию. Заболоцкий в ту пору приятельствовал с обэриутами, неплохо вписавшись в их стихию абсурда. Рассказ, напечатанный в четвертом номере "Ежа" за 1929 год, был битком набит потрясающими событиями.

( Правда и ничего кроме правды )

Хармс_Врун_илл.В.Ермолаевой_Ёж 1930-24_Страница_1_cr.jpg

Хармс_Врун_илл.В.Ермолаевой_Ёж 1930-24_Страница_1_cr.jpg

Александр Оцуп, писавший под псевдонимом Сергей Горный, родился в Острове, вырос в Царском Селе и Петерурге, умер в Мадриде. Автор многих юмористических рассказов, пересмешник и пародист, оказавшись в 1920 -х годах в эмиграции, он опубликовал лирические очерки воспоминаний о детстве, о простых и бесконечно милых вещах, драгоценных для души и памяти. Инвентарь бытия: запахи, краски, вывески и витрины, праздничные покупки, пуговицы, сладкие булочки, домашние безделушки, игры и книги. "Только о вещах" - исступленное признание в любви к тому, из чего складывалось детство, дом, счастье. Что отдалено теперь временем или расстоянием, может быть, безвозвратно.

"...Может быть, вы уже догадались в чем дело. Может быть вам уже ясно для чего все это говорилось о мыле, обложках Бодло, узорах для вышивки и о глянцевых плакатных красавицах. Разумеется только для этого. Чтобы напомнить вам, что мелочей в нашей, так стремительно проносящейся и так скупо (узеньким ломтиком от Божьего каравая) отрезанной жизни - нет. Нет мелочей. Все огромно. Все важно. И все мучительно, нестерпимо терять. Господи, Боже Ты мой."

Кажется, раньше вещный мир был богаче. Изощреннее. Стеклярус, шевиот, крокет... К каждой странице воспоминаний о былом - страница комментариев. А вот книжная полка похожа. Не то чтобы знакома, но понятна: корешки другие, а так все то же - модные романы, энциклопедии, классика, скучные учебники и самое живое и памятное - приключения, путешествия, дальние страны, герои, злодеи, шаткая палуба, кровожадные дикари, мустанги, несущиеся по прериям...

"Кино в голове", запускаемое страницами захватывающего романа, внезапно сворачивало с торного пути, наткнувшись на иллюстрацию или закладку-открытку с сюжетом, полным угрюмой тайны, уводящим в иное путешествие. Воображение тогда было деятельным. И помнились страстно, долго история прочитанная и придуманная.

"Потому что время, когда мы Майн-Рида и "Вокруг света" читали <...>, было прекрасным и богатым временем. Таким богатым, что хватило на всю последующую жизнь и не растрачено и посейчас".

( Из рая детского житья )

К чему это я все? 23 апреля - Всемирный день книги. Старомодный такой праздник.

В детстве меня эта сказка пугала. Казалась беспросветно мрачной, а счастливый конец - неубедительным. И не зря.

( Что случилось с крокодилом )

Случайно найденный блог "Мир моего детства" просто утопил в ностальгических воспоминаниях. С автором блога мы, видимо, если и не ровесники, то люди одного поколения. Воспоминания о предметах детской жизни и связанные с ними эмоции у нас на диво совпадают. Да и жили мы не так уж далеко друг от друга и смотрели одни фильмы и одно телевидение - Ленинградское. Какое счастье, что оно у нас было!

Телевизор - это любимые и памятные "Сказки Мишки-Ушастика". Да, был такой польский вариант "Винни-Пуха". Примерно тогда же и Винни-Пух обрел у нас свой телеобраз. И тоже стал любимым, хотя помню я его по более поздним показам - эту постановку повторили по 5 каналу где-то в начале 70-х. "Ушастик" к тому времени почти стерся из памяти, а сейчас сходство бросилось в глаза.

"Сказки Мишки-Ушастика", ЛенТВ 196(?)

"Винни-Пух и все-все-все", ЛенТВ 1968

"" (Watch on YouTube)

Ну а прочее - из блога samaccat. Спасибо ему за труд.

( Read more... )

Федор.
Не дядя.

( Read more... )

Аляповатая обложка, броское название и "серийность" заставляют предположить в повести Елены Матвеевой очередной опус для подростков, рассчитанный на нетребовательного читателя. Ан нет, "Асфодель - цветок смерти" будет позатейливее. Он на удивление хорошо написан, изящно стилизован и как-то старомодно интеллигентен. Читателя ожидает смесь детектива, готической новеллы и сентиментального романа. Очень петербургская - автор не скрывает любви к своему городу, ловко вплетая "дней минувших анекдоты" в занимательную интригу.

Группа современных подростков, участвующая в восстановлении заброшенной церкви, обнаруживает в старом склепе гроб, а в нем - юную красавицу, словно бы и не умершую, а только уснувшую, вмиг рассыпавшуюся в прах, лишь только воздух коснулся ее. Поиски ответа, кто же была эта "спящая красавица", приводят ребят к старинному портрету и связке писем, из которых выясняется, что таинственная могила связана с давним изощренным преступлением.

( 'И теперь меня мучает тяжкая мысль: не похоронили ли мы Варю живой?' )

К сожалению, не могу вспомнить, кто спрашивал меня о задуманной, но не сделанной подборке книг на тему "Как мы росли". Подразумевались книги о детстве с автобиографической основой, но главное - с пристальным и, как правило, любовным вниманием к деталям той, давнишней жизни. На полноценный список у меня по-прежнему нет ни запала ни времени, но некоторые запомнившиеся книги все же перечислю, в надежде, что вопрошавший наткнется на этот пост.

Не буду трогать мемуарную литературу и классику ("Детство Темы", "Детские годы Багрова-внука", "Детство Люверс", и т.п.) или переводы последних лет вроде "Маленького домика в прериях". Как обычно, обращусь к детско-юношеской букинистике.

( Не по речке, не по морю, не во сне, а наяву вдоль по радости и горю я по времени плыву )

Когда-то ее имя и песни были на слуху, ее голос звучал по радио, а на телевидении выходила передача "Приглашает Мария Пахоменко". Сейчас все забылось. Редко-редко прозвучит какой-нибудь советский хит - "Сладка ягода", "Разговоры" или про девчонок, стоящих в сторонке, потому что такова безжалостная гендерная статистика. А уж эта песня и раньше-то исполнялась нечасто. Не знаю, почему. Музыка Валерия Гаврилина казалась сложноватой для эстрады, что ли. Под Новый год вспомнили в какой-то ретро-передаче. Привет из детства.

Несмотря на оптимистичное название, песня мне всегда казалась очень печальной. Как и сказка, плохо скрывающая, что речь в ней идет о смерти. Пролетели гуси-лебеди, унесли с собой самое дорогое. Не догнать, не вернуть...

Мария Пахоменко умерла в женский праздник, 8 марта, и старость ее была нерадостной. Имя ушло в забвение. Но песни пока еще помнят.

Мария Пахоменко "Любовь останется", 1969

Кто, когда и с какой целью впервые воспользовался парой шестов с набитыми на них ступенями для ног, - неизвестно. На ходулях вышагивали в Древнем Китае, античной Греции и Риме, на улицах средневековых европейских городов, на азиатских базарах и в русских деревнях. Ходили и продолжают ходить.

Несут меня  ходули,
Кричат ребята: «Слазь!»
Боюсь, не упаду ли
С  ходулей 
Прямо в грязь.

И сразу позабудут,
Как важно я ходил,
Но долго помнить буду,
Куда я угодил.

( Ходульщики )

Прошлогодний Миллесгорден. Отечественный турист тут огорчительно редок, его влечет "Васа" и "Юнибаккен", а Карл Миллес - это Швеция со второго взгляда, более вдумчивая и неторопливая. Хотя прибывающих в Стокгольм по воде встречает именно его "Бог на радуге" - фонтан между небом и морем.

( Если звезды зажигают )

В посте о выставке детской дореволюционной книги, которая проходит сейчас в РГБ, мое внимание привлекло упоминание о книге, написанной в 1910 году одиннадцатилетним школьником о своем путешествии по Камчатке. Довольно быстро удалось найти электронный вариант, а также биографию самого́ юного автора - Гаги Крамаренко, сына рыбопромышленника и исследователя Гавриила Амосовича Крамаренко. И то и другое показалось мне любопытным.

( от Петербурга до Камачатки и Японии )

Мода на книжное ретро мила мне тем, что вынесла на свет божий полузабытые вещицы, а с ними и книги известные заиграли новыми красками.

Архив журнала "Еж" порадовал главами из повести Георгия Шторма про Ивашку Болотникова, напечатанными в N 6, 8 и 12 за 1928 год. Сама повесть "про бунт большой" вышла годом позже, а в "Еже" публиковались наиболее интересные отрывки - "про заморские страны", куда попал юный Ивашка.

( Он и в турках был и в латынах живал )

Его книга издана была в первый раз в Санкт-Петербурге в 1786 г., без его ведома, во второй раз в 1794 г. им самим в Санкт-Петербурге, потом переиздана в Казани в 1811 г. и в четвертый раз перепечатана с подлинной рукописи в «Русской Старине». С этой публикации было сделано научное переиздание в Москве в 1952 г. В последний раз к запискам о девятилетних странствиях и приключениях российского унтер-офицера обратились в сборнике "Путешествие по Востоку в эпоху Екатерины II", вышедшем в 1995 году, с предисловием, достойным приключенческого романа: "Мы видим здесь сцены пленения и рабства, службу автора в гареме восточного вельможи, кражу печати и побег с переодеваниями — то в гонца, то в купца, то в благочестивого паломника, направляющегося в Мекку. Герой повествования преодолевает степи, пустыни, заснеженные горные перевалы, пересекает границы многочисленных, враждующих друг с другом государств и, наконец, через два океана благополучно возвращается домой. В коротком повествовании мелькают самые разнообразные персонажи: милосердный кочевник, излечивший автора от ран, нанесенных ему пугачевцами, а затем продавший его за четыре выделанные телячьи шкуры; самовластный бухарский правитель, подвергнувший его мучительной казни, дабы обратить в истинную веру, а после — пожаловавший офицерским чином и красным кафтаном; влюбленная персианка; армянские купцы, путешествующие между Астраханью и Калькуттой; немец-священник, живший некогда в Ораниенбауме, а ныне оканчивающий дни свои в североиндийском княжестве Ауд; просвещенный английский судья, выказывающий свою благосклонность лишь после того, как получил в подарок чернокожего мальчишку-раба. <...> К этому надо еще добавить вставные новеллы о заговорах и коварных убийствах при бухарском дворе, а также о воинских доблестях русских солдат, оказавшихся там, по несчастью, в плену...
Восемнадцатый век, Европа и Азия — от Калькутты до Лондона и Санкт-Петербурга."

( …А сколько с ним было людей, и что там делалось, и как он сам пропал и людей потерял, тому находится после сея дневныя записки в приложениях обстоятельное известие )

Кому-то тут придет на ум роман Святослава Логинова "Колодезь", появившийся, вероятно, не без влияния записок унтер-офицера Ефремова. Мне же вспомнился флота поручик Фёдор Матвеев из любезного моему сердцу "Экипажа Меконга" Войскунского и Лукодьянова.

Оригинал взят в

donna_benta "Фотограф Булгакова - Наталия Ушакова".

Московский фотолюбитель, тогда студент художественного училища, Дима Меркулов, поклонник таланта Михаила Булгакова, однажды пришел к Наталии Абрамовне Ушаковой и сказал: «Я хочу сфотографировать вашу комнату»! Он знал, что комната эта — мемориальная, историческая: здесь впервые прозвучали многие булгаковские произведения, некоторые детали комнаты нашли отражение в эпизодах романа «Мастер и Маргарита» - они в точности соответствуют описанию квартиры, в которой поселился Воланд со своей свитой.. Дима Меркулов совершил свой первый настоящий творческий подвиг, запечатлев эту столь дорогую для всех почитателей писателя комнату в том виде, в котором она сохранялась с тех давних лет. Увы, нет уже ни самой Наталии Ушаковой, ни ее комнаты..."

Многие фотографии Михаила Булгакова сделаны Наталией Абрамовной Ушаковой - женой его близкого друга Николая Лямина. Именно поэтому ее саму никогда не увидишь рядом с писателем.

А нам Наталия Ушакова более известна как художник детской книги.
В 80-е годы Лидия Степановна Кудрявцева успела с нею встретиться и написать об этом статью для журнала "Детская литература". Совершенно уникальное "путешествие в прошлое"!

( Савеловский, дом 12, кв. 66 )

   "Добрые невидимки. Рассказы зарубежных писателей"
   Детгиз 1957
   Обложка, форзац и титул В.Юрлова
   формат 60x92 1/16
   тираж 50 000

Если бы не пара-тройка рассказов о животных, этот сборник, подобно более поздним подборкам зарубежных рассказов, вполне мог бы называться "Дети мира". Но составители, видимо, попытались сделать тематику более универсальной, хотя название не слишком соответствует общей интонации рассказов, выбранных по принципу "два мира - два детства". Тем не менее, сборник получился хорошим. Даже ожидаемо слабые произведения писателей стран третьего мира не слишком его портят. Некоторые рассказы, вроде "Жабы", "Сумки святого Луиса Гонзага" или "Врага", неплохо известны - они переиздавались в составе других сборников или выходили отдельными книжечками, а по рассказам "Цирк приехал", "Рассказ о шести мальчиках", "Малыш Хасан" есть еще и диафильмы. Содержание сборника довольно разнообразно: с недетскими, в сущности, рассказами Кэтрин Мэнсфилд, Альберта Мальца и Шарля Вильдрака соседствуют совершенно святочная история "О трубочисте", сказка "Черное солнце", история "Три Мати" в духе вставных рассказов в "Сердце" де Амичиса и напоминающий одновременно наших "Тимура" и "Т.В.Т" заглавный рассказ "Добрые невидимки".

Стоит обратить внимание на отрывок из малоизвестной несказочной повести Джанни Родари "Маленькие бродяги". Вышла она, по-видимому, только в журнальном варианте в том же 1957 году в журнале "Пионер". А жаль - это непривычный нам Родари, Родари-реалист, и уже тем интересен. К тому же сама повесть довольно увлекательна, а иллюстрировали ее А.Кокорин в "Пионере" и Н.Гольц в этом сборнике.

( Read more... )

Оригинал взят в

murmon "9 мая 1945 года в Казани".

Это воспоминания моей мамы о Дне Победы в Казани. Ей было на тот момент 13,5 лет. Она училась в 39 женской школе.

( Read more... )

В Михайловском замке до середины ноября проходит выставка "Конашевич. Известный и неизвестный".

( Read more... )

Благодаря

Юрию Лихачеву, любезно предоставившему сканы, появилась возможность познакомиться с самым первым выпуском пермского альманаха "Оляпка". В нем, кстати, объясняется, почему было выбрано такое название. И сразу задается тон всех будущих выпусков: открывает книгу рассказ под дерзким титулом "Сумасшедшая птица".

В отличие от своих более поздних собратьев, эта "Оляпка" еще черно-белая, за исключением обложки, которую авторы статьи о художниках альманаха считают лучшей из всех. И добавляют: "На вводных страницах книги, где рассказывается об оляпке и ее повадках, описанных затем в рассказе Виталия Бианки «Сумасшедшая птица», мальчик на «картинке» рисует оляпку «с натуры». В дальнейшем рисунки Ю.Лихачева, Е.Нестерова, В.Измайлова, Х.Аврутиса, Р.Багаутдинова, М.Светлакова так же естественно и органично вступают в диалог со словом."

( Read more... )

Это школьное сочинение ученика III отделения Коли Пшеницына. Вполне традиционное - "Как я провел лето". Старательный детский почерк, небольшие ошибки, отметка учителя - "очень хорошо".

Лето только выдалось особенное - 1914 год, начало Первой Мировой. Коле было одиннадцать и оказался он на линии фронта. О том, что видел, он написал спустя два года, когда поступил в училище при станции Александровская Царскосельского уезда Петроградской губернии. Раньше не получилось - эти два года Коля с отцом-железнодорожником провел в прифронтовой зоне. Может быть, об этом тоже были сочинения в тетради "для разсказовъ", как знать. Небольшое издательство "Красный матрос" ограничилось несколькими страничками и историко-биографической справкой.

   "Про Колю Пшеницына"
   Документы, фотографии, рисунки
   Красный матрос, 2012
   тираж 200 экз.

( 'Это происходило в конце месяца августа и в половине сентября тысяча девятьсот четырнадцатого года' )

В первой части трилогии Т.Поликарповой о детстве и юности Даши Плетневой есть одна примечательная глава. Девочка читает маленькой подружке страшную сказку - сказку, которую боится сама, сказку жестокую, непонятную и притягательную в своей жути.

"Толя уснул, когда привели Асю, и у меня уже было все готово. Я отодвинула от печки стулья, где недавно сидела, и бросила полушубок прямо на пол. А стулья поставила с боков и набросила сверху все тот же мамин халат. Получился очень уютный дом. Таинственный, потому что комната по-прежнему освещалась лишь светлым потолком. В столовой за столом читала бабуся...
- Нет, Ась, - сказала я, - сегодня играть нельзя: Алика Сенкевича нет - это раз. Толька спит - это два. Я расскажу тебе сказку.

( The Hobyahs came! )

нахальные хобиасы.png

В страну ирокезов Рюма приехала на поезде. Вообще-то ехали они втроем - еще не Рюма, а Нюрка и ее родители, и не к ирокезам, а "в казаки". В казаках, сказал отец, они переживут голодуху. Многие ехали - 1922 год на дворе. Поволжский голод. Доехала, правда, одна Нюрка. На какой-то станции ее сняли с поезда, остригли, выдали синие трусики вместо драного платьишка и отправили туда, где она из Нюрки стала Рюмой. Плакала она в первые дни, "рюмила". Чужое все было в детдоме, незнакомое. Как в другой стране. Ирокезской. Это воспитатели придумали, чтобы отвлечь подопечных, бунтующих из-за пустого "кондёра". Если уж не хлеб, то хоть зрелища - самодеятельные театральные постановки. Яркие, необычные. В детдоме все от нищеты да от голода - разномастные ботинки, одежка из лоскута, спектакли с приключениями. Индейская тема легла идеально. Благо и рощица рядом есть - детдом-то не в городе, а в Подгорном предместье, летом там раздолье.

( что у Нюрки было )

"В клубе имени Анатоля Франса яблоку негде было упасть: никогда не предполагала, что упразднение падекатра так взволнует трудящиеся массы.
Как положено, началось с доклада. Его сделал серьезный молодой человек в модных роговых очках.
Мы узнали, что еще пещерные люди вытанцовывали все этапы охоты на мамонтов, и это очень помогало. В средние века, наоборот, некоторые танцы приравнивались к колдовству, и одну даму даже сожгли на костре за матлот…
Но самое главное в этой области, оказывается, происходит в наше время.
Перейдя к этому этапу, докладчик очень разволновался, выпил воды и сказал:
— С гнилого Запада к нам просачивается танец фокстрот, что означает «лисий шаг». Обратите внимание на кадры, которые сейчас пройдут перед вами…
Выключили свет, и посредством «волшебного фонаря» перед нами развернулись кошмарные картины…

( Read more... )

фокстрот свадьба мики мауса

   Н.Москвин "Лето летающих"
   Детская литература, 1976
   илл.Ф.Лемкуля
   формат 84x108 1/32
   тираж 100 000

В детстве мне не довелось запускать воздушных змеев. Почему-то они совсем исчезли из тогдашнего обихода. Ходули вот были, а змеев не было. Мое знакомство с ними оказалось целиком книжным - через известную повесть Крапивина о мальчишках, воздушных змеях и той стороне, где ветер.

"Лето летающих" тоже о мальчишках и воздушных змеях, о тихом провинциальном городке и лете, полном событий, только лет на пятьдесят раньше, до революции и до самолетов. И если у Крапивина "что", то у Москвина "как". Как сделать змея, как заставить его летать, как подняться в небо самому - детская забава, обернувшаяся призванием. Нет, это не техническое руководство, его-то как раз остро не хватает Косте, пытающемуся оседлать ветер с помощью наивных "опытов". Это повесть о давнем лете, проведенном с лучшим другом, с чуть ироничными воспоминаниями о доблестном капитане Стаканчике, кладах, разбойниках, пыльных улицах старинного города и о том настоящем, самом главном в жизни, что некоторым удается обрести еще в детстве.

( Read more... )

Иллюстрации Елизаветы Кольцовой как билет в детство: к холодной травяной тропинке, старой березе, сирени, окошкам в три стекла, потемневшим срубам - двоюродные братья ловко взбирались по углу до самой крыши. Этажерка в четыре полки стояла в маленькой комнате в бабушкином доме. Рядом - лошадка-качалка с удобной широкой спиной, совсем как на картинке. Лошадка долго служила табуреткой уже после того, как функции скакуна стали не нужны. Уж больно хорошо на ней сиделось. Кролики, самовар... Деревянный столб с косой "ногой" тоже совсем такой как в детстве. Мы прижимались к нему ухом, чтобы услышать тихое ровное гудение проводов. Рядом со столбом у нас был грибок-скамейка. Дядька-на-все-руки соорудил. Дядька был охотник. Дядькина рыжая лайка после охоты еле доплеталась до дома, ошалевшая от свободы, азарта и усталости. Охота - это по выходным, в обычные дни лайка скучно сидела в будке, старательно не замечая бабушкиного кота. Нам его подарили соседи: принесли как-то раз черно-белого котенка и банку молока - нате вам, а то без кота и дом сирота, а у нас их девать некуда.

Где-то до сих пор лежит фотография почти один в один с обложкой - в шортах, босиком, с котенком на коленях.
Только фотография и осталась. Нет давно ни качалки, ни березы, да и дом уже чужой.

( В медленной речке вода как стекло )

   Арк.Минчковский "13 разных историй"
   Детгиз 1963
   Рис.М.Беломлинского и Г.Ковенчука
   формат 70x90 1/16
   тираж 115 000

Имя ленинградского писателя Аркадия Минчковского не очень на слуху. Другое дело кино: детский приключенческий фильм "Старик прячется в тень" о поисках пропавшей картины Рембрандта и взрослая драма "Странные взрослые" о немолодом человеке, удочерившим детдомовскую девочку, со Львом Дуровым и Ритой Сергеечевой в главных ролях. Оба фильма сняты по повестям Минчковского, оба были довольно известны.

Сборник "13 разных историй", как и следует из названия, разнообразен. В него вошли рассказы о животных, циркачах, обычных мальчишках и чуть-чуть - воспоминания детства. Покажу из него 2 забавные повести: о кино и о каникулах.

( Read more... )

Разговор о казанской повести "Продавец счастья" и прочем литературном краеведении захотелось слегка проиллюстрировать. Сложилась у меня маленькая карта литературного Поволжья: скромная, маломасштабная, только по запомнившимся детским книгам. Наверняка за ее пределами осталось много других достойных имен, но что делать - это частный взгляд, взгляд извне, и он, безусловно, страдает ограниченностью.

( Read more... )

Оригинал взят у

donna_benta в Далеко ли до Сайгатки?

Действительно, далеко ли до Сайгатки?
Недавно прочитала повесть Анастасии Перфильевой, и осталось очень светлое, хорошее впечатление. Книга известная, часто переиздавалась, она почему-то заставляет вспомнить "Повесть о рыжей девочке" Л.Будогоской и "Динку" В.Осеевой. Посмотрите, главная героиня Варя Бурнаева тоже девочка с характером, эмоциональная и порывистая.

Географически книги Л.Будогоской, А.Перфильевой и В.Осеевой не менее близки, их события происходят в Поволжье и Прикамье. (Боюсь задать себе вопрос, может быть, и на эмоциональность героинь влияет география, широкие водные просторы? Думаю, ответ могут дать только те, кто живет в тех местах).
В повести "Далеко ли до Сайгатки?" упоминается так много реальных названий городов и станций, что четко определяются границы действия ее 2-й и 3-й части:

Но где же затерялась сама Сайгатка? Ее не найти на карте.
Давайте поразмышляем вместе.

( ВСЛЕД ЗА ВАРЕЙ )

Яшка - продавец счастья. Ходит с ученым попугаем, продает предсказания. Предсказания идут ходко, всем сулят счастье, дают надежду. Нужный человек Яшка, казанский беспризорник.

В Казани 1918 год, в Казани красные: идут по улицам красноармейцы под духовой оркестр, скачут молоденькие комиссары на потных конях, каждый день митинги. Мужичка с возом продуктов задержали, коней забрали в обоз, продукты - на довольствие красноармейцам. Мужичок плакал.

В Казани голод и безработица. Торговцев с рынка разогнали, закрыли лавки. Яшка до попугая по помойкам кормился. Мать все, что было, продала старьевщику, Яшку выставила из дома самому выживать - ей и трехлетнего Ганьку не вытянуть. Яшка пошел просить помощи у Советской власти. Женщина-депутат обещала за голодного Ганьку похлопотать. Наивный Яшкин вопрос, откуда у нее на столе белый хлеб, не услышала.

Горожане затаились, ждут, когда комиссаров скинут и пойдет жизнь, а не сухая корка. Белых город встречает праздничным колокольным перезвоном. Вмиг открываются лавки и магазины, нарядная публика по улицам прогуливается. Яшкины предсказания не покупают - и так счастливы. Ненавидит Яшка чистеньких горожан - у него отца в революцию убили, оставили их с матерью голодать. Мечтает стать красноармейцем, чтоб воля была и паек всем, а сам он воевать пойдет: мирные-то никому не нужны. Жаль, стрелять пока не умеет.

Днем Казань перейдет к красным. Белые, а с ними несколько тысяч населения, уйдут к Симбирску. Яшка с красными пойдет вдогонку.

( счастья на пятачок )

Маленькая повесть Алексея Кожевникова написана была в начале двадцатых. Несколько раз переиздавалась, но в сокращенном виде - 35 страниц в 1966 году против 80 в 1929 (полюбопытствовать, чего нет). Честно говоря, удивляет, что ее вообще переиздавали, настолько нелестное в повести описание послереволюционных дней: горожане, мечтающие о старорежимном мире и процветании, убогий гражданский паек и белый хлеб совдепутатов, мальчики-добровольцы, готовые умирать каждый за свою правду, власть винтовки и ослепляющая классовая ненависть. На чьей стороне автор, сразу и не поймешь. Ни с кем, похоже. Птичку вот жалко, схоронили птичку-счастье в братской могиле.

В какой-то степени "Продавца счастья" продолжает другая повесть - "Парень с большим именем". Гражданская война закончена, красные победили, а счастья для всех нет как не было. Есть разруха, разграбленные заводы и вымирающие с голода деревни. Алексей Кожевников, уроженец деревни Хабазы Вятской губернии, выпускник Казанской семинарии, рядовой царской армии и красноармеец-доброволец, цену революции трезво и сухо определил в несколько поколений.

KOZEVNIKOV_ILL

   В.Воскобойников "Я еду отдыхать"
   Детская литература 1966
   Рис.Ю.Данилова
   формат 70x90 1/16
   тираж 100 000

К близящимся каникулам - каникулярная повесть.

Родители решили отправить Сашу в лагерь. Первый раз в жизни. Саша этому не рад, но с родителями не поспоришь. Лагерь недалеко, в области, и другие ребята туда ездят не первый год. Новичок Саша немного робеет, но парень он покладистый и добрый, а ребята, даже неукротимые братья Сушковы, оказываются совсем неплохими. И вообще оказалось интересно. Лучше, чем одному во дворе или с родителями на море. И уезжать из лагеря до конца смены Саше ужасно не хочется.

Повесть напоминает немного другую повесть о домашнем мальчике и пионерлагере - "Ты приходи к нам, приходи" Виктора Голявкина. Повесть Голявкина вышла немного позже книги Воскобойникова, в 1968 году. Хотя еще в 1966 на Ленинградском телевидении по сценарию Голявкина сняли одноименный телефильм, так что можно считать, что сюжет "первый раз в пионерлагерь" они с Воскобойниковым разрабатывали одновременно.

( Read more... )

   В.Гришин, Е.Ильин "Шахматная азбука"
   Физкультура и спорт 1972
   художники С.Верховский, Д.Лион
   формат 60x90 1/8
   тираж 200 000

Меня всегда несколько удивляло, что издательство с прозаичным название "Физкультура и спорт" выпускало интересно оформленные детские книги прикладного свойства. Эту книжку иначе как стильной назвать не могу. Иллюстрации напомнили мне журнал "Химия и жизнь", отличавшийся изысканно-ироничным оформлением. Оригинальную, слегка абстрактную графику Дмитрия Лиона действительно можно было встретить на страницах журналов "Химия и жизнь" и "Знание — сила". В книжной иллюстрации он работал мало: "Тайпи", Г.Мелвилла, "Лирика" Катулла, несколько сборников, выпущенных "Географгизом". И это пособие по игре в шахматы для малышей 5-7 лет.

( первые шаги по шахматной доске )

В Пассаже нашли клад. В строительном мусоре. Ценность найденного ведь условна: кому - хлам, кому - сокровище.

Сто лет назад в Пассаже были фотоателье - Булла, Оцуп. От них остались фотопластинки, то ли выброшенные, то ли припрятанные. Негативы 1920-х, oбломки былого. Их проявили и любовно выставили в центральном проходе среди таких же обломков ушедшей жизни - кусочков старых обоев, лепнины, кружев, паркета. К некоторым снимкам добавили истории, выдуманные, но похожие на правду.

Барышня в кокетливой шляпке. Строгий юноша. Мальчик в аккуратной ученической шинели со споротыми лычками - своя или от брата осталась? Немолодая дама, взгляд с усталой горечью. "Я тоже была, прохожий!.." Цветаева написала прощальное стихотворение, когда была пугающе юной. У прошлого беспокойный голос и настойчивый взгляд.

( Read more... )

Очерк о выставке

Источник

Магия книг невидима, она заключена среди букв, слов, образов. Есть и другая, осязаемая магия, живущая в красивых иллюстрациях, роскошных обложках и, что совсем невероятно, в исчезающих рисунках на обрезах страниц.

Сотрудница архива Университета Айовы Коллен Тейсен обнаружила на обрезе страниц книги "Осень" Роберта Муди 1837 года тайную картину. При внимательном рассмотрении, оказалось, что три книги этого автора "Зима", "Весна" и "Лето" тоже содержат скрытые от глаз произведения искусства.

Тейсен создала анимированные "гифки", наглядно показывающие, как тайное становится явным. Чтобы увидеть изображение, которое недоступно, когда книга просто закрыта, надо всего лишь сдвинуть страницы под углом, веерообразно - и перед вами великолепное изображение!

«Осень»

( Read more... )

Популярная серия короткометражных мультфильмов «Том и Джерри», созданная американскими аниматорами Уильямом Ханной и Джозефом Барберой зародилась почти 80 лет назад - в 1940 году был создан пилотный выпуск. Работа над оригинальной серией продолжалась до 1958 года, потом эстафету подхватили на других студиях. Нашим ответом Чемберлену стал известный мультсериал "Ну, погоди!".
Но не только.

Храбрец_1946

( Мышка мчится, сердце бьется, кот за мышкою несется )

   В.Виткович, Г.Ягдфельд "Волшебная лампа Алладина"
   Книга-фильм
   Молодая гвардия 1971
   формат 70x90 1/16
   тираж 100 000

Эта книга посвящена популярному советскому фильму и устроена довольно занятно: она содержит литературный сценарий и рассказ о съемках, причем идут они параллельно, на одном развороте. Самое интересное в ней, по-моему, как раз истории о киношном закулисье - выбор натуры, декорации, подбор актеров, поиск звукового сопровождения и - редкая по тем временам деталь - стоимость картины.

Книга получилась своеобразной и ироничной, как фильм. Авторы книги, они же авторы сценария, В.Виткович и Г.Ягдфельд, известны по немного мрачноватым сказочным повестям "Кукольная комедия", "Сказка среди бела дня", "Сказка о малярной кисти".

( Read more... )

Коротенькие рассказы Сергея Баруздина - о человеках совсем небольших. Близнецам Сане и Ване, живущим в деревне Дубки в ста километрах от Москвы, всего семь лет. Парни они довольно самостоятельные, рукастые, о многом имеют свое мнение, московскими видами их не поразишь, жаль только Царь-Пушка даром простаивает, могли бы из нее на Луну человеков запускать, Саня-Ваня, дети космической эпохи, вполне не прочь.

В 2011 году "Человеков" переиздали с цветными иллюстрациями Гальдяева, а это первое издание, 1966 года, с черно-белыми иллюстрациями Майофиса.

( Read more... )

"Самым главным негодяем Швамбрании был кровожадный граф Уродонал Шателена. В то время во всех журналах рекламировался "Уродонал Шателена", модное лекарство от камней в почках и печени. На объявлениях уродонала обычно рисовался человек, которого терзали ужасные боли. Боли изображались в виде клещей, стиснувших тело несчастного. Или же изображался человек с платяной щеткой. Этой щеткой он чистил огромную человеческую почку. Все это мы решили считать преступлениями кровожадного графа."

Уродонал.jpg

( весь чернокудрый и подлец )

Оригинал взят у

caballo_marino в "Марки королевства Бурунди"

Кто читал в детстве повесть В. Крапивина "Та сторона, где ветер"? Помните, там был мальчик Яшка Воробьев, который мечтал купить африканские марки?

"Они все время стоят перед глазами. Голубые, желтые, розовые, нежно-зеленые. С жирафами, львами, носорогами. Со слонами. Разноцветные, как сказка, марки королевства Бурунди.
...Одна марка там особенно хорошая. Даже плакать хочется, как вспомнишь. Синяя-синяя, большая, с пятнистым леопардом. Ну, будь какие-нибудь другие марки, тогда ладно. А то ведь Африка! Африка..."

Вот он,леопард:

114.79 КБ

( А вот остальные )

Об этой книге мне напомнила старая фотография, встреченная где-то в интернете. Фотография довольно известная, а книга, наверное, нет: скромное провинциальное издание, детская повесть о сибирском городке, приходящем в себя после Гражданской войны. Никаких откровений, сюжетные ходы знакомы - "Кортик", "Братишка", "На графских развалинах"... Да и старый фильм "Орлята Чапая" припоминается. Хотя, может быть, дело не в подражании, а в том, что историй таких, как и городков, было множество,

( Городок был маленький, деревянный, одноэтажный )

Повесть Бориса Попова "Красный бант" (1974) попалась мне случайно. Название подсказывает, что читателя в ней ждут "издержки эпохи", и это действительно так, но их стоит перетерпеть ради воспоминаний о детстве в начале 1920-х, живых и увлекательных - об отчаянной игре в бабки или наивных базарных "тантамарески".

Автор меня заинтересовал, и вторая книга, "Кир из "Порт-Артура", появилась у меня уже обдуманно - и не разочаровала. В ней почти не чувствуется прямолинейность идейного посыла "Красного банта", ее герой чуть постарше, а время действия чуть пораньше - Первая Мировая, февральская революция, первые дни октября. И опять, самое ценное в ней, на мой взгляд - живой рассказ и наблюдения свидетеля времени.

( В городе Н. )

"Алешка с Андрейкой задержались у палаточного навеса старого знакомого - фотографа "пятиминутки" Елизарыча. Своим огромным черным ящиком на треноге он "снимал на карточку под кого хочешь": черкеса или узбека, купца или форменного "господина", боярыню или "цветок в сердце". Цветок делался просто: на шаг от стенки вешалась мешковина с нарисованным сердцем и растущей из него ромашкой. В ромашке - дырка. Желающие - больше девки и молодые бабы - заходили за мешковину и высовывали в дырку лицо. Елизарыч грозно рычал: "Замри! Не мигай." А через несколько минут отдавал снявшейся "ромашку" с выпученными, испуганными глазами. Для "черкесов", "боярынь", "узбеков" и для других тут же на проволоке висели на выбор костюмы и различные уборы - черкеска с газырями, кинжалы, сарафаны и бусы, полосатый халат, чалма, трость с набалдашником, соломенная шляпа и форменная фуражка, рядом стояло большое зеркало, около которого одевались и прихорашивались."

( на долгую память )

Испанцы, приходя в Новый Свет, приносили с собой старые названия своей родины: Мерида, Лерма, Гвадалахара, Трухильо... Сакатекас не из их числа, он назван словом аборигенов, означающим "место, где много травы".
А должен бы называться "место, где много серебра".

( Pan del querpo, pan del alma )

Попалось на диво подробное описание ушедшей в небытие игры в бабки в небольшой повести Бориса Попова "Красный бант" о детстве в Барнауле во время Гражданской войны. Автор, похоже, за пределами Новосибирска и области неизвестен, и темы его нынче не в моде, а жаль - хороший живой язык, яркие детали.

IGRA-V-BABKI

( Игра в бабки собственно есть греческая и называлась астрагалос )

"Играют еще бабками в пристенок. Ударяют бабкою о стену, ворота или камень, а вслед за ними чокаются бабками. Это значит, чтобы бабка дотронулась до чьей-нибудь или находилась на расстоянии от нее на пядь. Тогда это называется спядил игрок, который получает чокнувшиеся, или спядившиеся, бабки."

(A.Терещенко "Быт русского народа" Часть 4. Забавы)

Повесть Исая Рахтанова "Чин-чин-чайнамен и Банни Сидней" привлекла меня экзотическим названием и необычной историей возникновения: автор родился и до 15 лет жил в Харбине, но книга его не о "русском Китае", а о типичной "boarding-school" при американской миссии.

Попавший в эту школу русский мальчик - чужак, плохо говорящий по-английски, понятия не имеющий о боксе, держащий на видном месте портрет няни-китаянки и пьющий чай без молока. Он вынужден ежечасно отстаивать свое достоинство в противостоянии с признанным лидером класса. Конфликт должен разрешиться в спортивных состязаниях. Но оказывается, что правила игры они понимают по-разному.

( Я написал мальчишескую повесть, герои которой боксировали, участвовали в кроссе, по ночам рассказывали друг другу страшные истории )

Тридцати лет как не было...

1927

1957

( Вы кошечку рыжую не видели? )

"Негритенок Самми
(Знаете вы сами)
Далеко живет.
Мальчик он хороший,
Но черней галоши
У него живот.
Он не ходит в школу,
Бегает он голый..."

Забавное стихотворение Е.Тараховской, начинающееся строчками о голопузом Самми, написано в 1920-х, когда книжный рынок был дик, разнообразен и беспартиен. Еще не иссяк поток дореволюционных и зарубежных перепечаток, и Самми "Знаете-вы-сами" вполне мог прийти из популярной и совершенно идеологически невыдержанной книжки. Скажем, из "Маленького черного Самбо".

Вопреки всем ожиданиям, этот маленький Самбо не был негром - он был индийцем.

( ...there was an English lady in India, where black children around and tigers are everyday affair )

Серийные детские детективно-приключенческие повести с постоянными героями появились у нас, пожалуй, только в 1990-е, с публикацией издательством "Совершенно секретно" переводных книг в серии "Детский детектив". В течение 6 лет на русском языке появились классические книги Блайтон, Кин, Диксона, Байяра. Детективами в полном смысле этого слова они не были, правильнее было бы обозначить серию как "тайны и приключения", но отечественным издателям, видимо, хотелось отмежеваться от популярнейшей "рамки".

До выхода этой серии жанр "долгоиграющих" подростковых книжных циклов у нас практически отсутствовал. Окошком в мир книжных сериалов для многих, наверно, стало появление в 1979 году повести из цикла о Чирешарах. Предисловие дразнило известием, что переведенная на русский язык повесть "Рыцари черешневого цветка, или Замок девушки в белом" - всего лишь одна из пяти книг, рассказывающих о приключениях пятерки румынских подростков. Читатель затаил дыхание в предвкушении счастья, но увы, продолжения не последовало.

"Чирешары" были отнюдь не первой ласточкой. Журналы традиционно проявляли бо́льшую отвагу и не стеснялись время от времени радовать читателя образцами "низких", но пользующихся успехом жанров. Главный журнал путешествий и приключений "Вокруг света" последовательно вытаскивал на свет божий занимательные произведения зарубежных авторов, нередко - второго ряда, у которых было мало шансов появиться в книжном издании. Среди них мелькнул и детективный рассказ Энтони Уилсона "Тайна черной шкатулки", печатавшийся в двух номерах в 1976 году.

( Покопай-ка здесь поглубже )

Profile

tomtar

Свежие записи

Links

Syndicate