Желание слегка встряхнуть свой английский заставило меня перечитать книги Мэри Стюарт. У Стюарт по-хорошему традиционная британская проза, на полутонах и аллюзиях, что превращает ее истории в нечто большее, чем просто легковесное чтиво. Хотя "Розовый коттедж", прощальный роман Стюарт, маленький синодик былого счастья, всегда казался мне пресным. Ровный, выверенный текст читался легко, но сюжет был вял, а развязка - банальна и слащава.
Но припасенная когда-то впрок электронная книга смогла меня удивить.
Это была другая история.

( Ее прощальный поклон )

Мандарины я люблю издалека, чисто эстетически: цвет, запах, фактура - все прекрасно. Но есть не ем. Детская травма, навсегда отравившая мне Новый год.

( nil per os )

Прелестный эпизод в "Звезде пленительного счастья" возвращает нас к забытым страницам. Ретро-аудиокнига: лакей старательно и громко зачитывает старой барыне чувствительный роман:

( Разные письменные материи, собранные для удовольствия любопытных читателей )

Николай Иванович Иванов, сокративший для печати свою фамилию до "Анов", провел юность на петербургской окраине, был рабочим-литейщиком, видел революцию и 1905 и 1917 годов, но бо́льшую часть жизни провел на другом конце страны, в Сибири. Писал пьесы и романы историко-приключенческого толка. Хорошо писал, живо и увлекательно. Детская повесть "Пропавший брат" - отличный образец образец авантюрного жанра, жаль, мало известна. Тут и путешествие через всю страну в разгар Гражданской, и опасные приключения, и события удивительные, но все же реальные. Анов явно питал склонность к "дней минувших анекдотам" и умело вплетал их в ткань своего повествования. Автобиографическая "Юность моя", о событиях предреволюционных, подобной увлекательностью не блещет. Рабочие кружки, большевисткая печать, забастовки, нелегалы... увы, все это за семьдесят лет набило оскомину. Но в отдельных эпизодах автор отпускает воспоминания на волю, радуя читателя колоритными зарисовками былой жизни.

( Вдали от суетных селений )

Моя бабушка жила в том, что мне казалось деревней, а на самом деле уже сто лет как считалось городом: некогда популярное дачное место для небогатой публики, с роскошным николаевским вокзалом, двухэтажными особнячками по главной улице и деревянными избушками с огородами окрест. Бабушка жила в избе. В длинной юбке с фартуком и с белым платочком на голове, она выглядела классической деревенской старушкой из детских книжек. Ко мне она была неизменно добра до самоотречения, но вообще-то характер у нее был жесткий, порой до черствости. Виной ли тому была беспощадная жизнь, крестьянский прагматизм или врожденная суровость - не знаю. Скорее, последнее. Скрытая злая жесткость в моем в целом аморфном характере наверняка от нее. Вторая моя бабушка, взяв как-то в руки твердые дощечки моих ладоней, с грустью заметила: "Жесткие... У злых ладони жесткие." Ладони у нас с ней были одной формы, только ее мягкие и теплые, а мои - нет.
( Read more... )

"Вперед, обезьяны! Или вы хотите жить вечно?"
(Р.Хайнлайн "Звездные рейнджеры")

Название этой книги всплыло в давней беседе : Марсель Ролан "Осман омолаживатель", 1926. Забытый французский автор и его роман на непреходящую тему.
Амбициозный врач Жак Осман, армянин из Константинополя, обосновавшийся во Франции, ставит опыты по омоложению организмов путём воздействия плавикового шпата на глюкобактерии. Подопытные животные долго не живут, но их кровь способна произвести омолаживающее действие на организм человека. 92-летний миллионер Эрнест Матиас заключает с Османом договор о получении чудодейственной "Сыворотки № 10". Первые же вливания производят потрясающий эффект - к дряхлому старцу возвращается живость движений и чувств. Но процедуру надо повторять вновь и вновь, и постепенно пациент становится заложником своего целителя - в юнце, в которого превратился Матиас, никто не узнает эгоцентричного старика-миллионера, а Осман, переселившийся в поместье своего подопечного, фактически превращается в нового хозяина всего достояния. Родственнику Матиаса удается проникнуть в таинственное поместье под видом прислуги, но помощь приходит поздно - тело и разум Матиаса слишком измучены противоестественой жизнью вспять...

( Ах, этот вкус молодильных яблок и элексира бессмертия! )



Памяти В.М.Ш.

Море в Кольюре до неприличия открыточное. Крошечную бухту по краям стерегут средневековая церковь, она же маяк, и массивный Королевский замок. Между ними - узкая полоска пляжа, переходящего в мостовую. У берега на волнах насыщенного лазурного цвета колышутся рыбацкие лодки, жизнерадостно расписанные разноцветными полосками. Те же краски у стен домиков, теснящихся вдоль кривых улочек. Никаких сдержанных тонов, только буйные, бескомпромиссные цвета южного сада. Матисс, приехавший в 1905 году в глухую рыбацкую деревню писать морские пейзажи, был очарован этой наивной непосредственностью. В ту пору в Кольюре чаще звучал каталанский, чем французский - до границы с Испанией тут рукой подать - и жизнь была грубоватой и незатейливой. Универсальное правило: «Ведь это только в столице бонтон и нет провинциальных гусей».

( Read more... )

Старенький сборник повестей Николая Богданова "Чудесники" храню больше как раритет. Такое сейчас не читают.
Впрочем, писал Богданов хорошо и живо. Перечитывание же во взрослом возрасте превращает пионерские приключения в простодушную и искреннюю хронику утраченного времени.

( Read more... )

Оригинал взят в Елена Чудинова "Маленький хромой принц"