![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tomtar9 мая тихо и незаметно, заслоненное иными событиями, прошло грустное известие - умерла английская писательница Мэри Стюарт. Ей было 97, последние пятнадцать лет она ничего не писала, и меня не надо убеждать, что никто не вечен, но как же жаль осознавать, что последняя страница перевернута.
На книги Мэри Стюарт мы с мамой "подсели" одновременно: она просидела всю ночь над взятым в библиотеке детективом, а мне по странному совпадению тогда же дали почитать для упражнения в английском "The Crystal Cave" - первый роман Мерлиновского цикла. Мне в отличие от мамы потребовалось куда больше, чем одна ночь, чтобы добраться до последней страницы, но эффект был тот же: жадное желание прочесть еще. И понеслось: "И девять ждут тебя карет", "Грозные чары", "Увитое плющом дерево"...
Это были девяностые, время дикого и бурного книгоиздания. Романы Мэри Стюарт появлялись в разношерстных и часто безграмотных переводах, через которые с трудом пробивалось очарование авторского слога. Мама, не чуждая стилистического снобизма, но далекая от чтения в оригинале, завистливо косилась на мои мягкие томики, таившие в себе прекрасные образцы "romantic suspense" британского разлива. Чистая, лишенная манерных вывертов
английская речь. Выверенность каждого слова и простота без банальностей. Идеальное лекарство от этого проклятия средней школы - "читаю со словарем".
Мерлиновскому циклу у нас, можно сказать, повезло: два романа, "Полые холмы" и "Последнее волшебство", были изданы на русском еще в 1983 в переводе Инны Бернштейн с сопроводительной статьей академического толка. Писательнице тоже повезло - это был один из первых случаев, когда Советский Союз выплатил гонорар зарубежному автору. Романтические же детективы, принесшие Мэри Стюарт международную известность, внимания наших издательств тогда не удостоились: легкое чтение, особенно то, что презрительно называют "романами для домохозяек", было не в почете. Остросюжетные произведения Мэри Стюарт действительно выходили поначалу в женских журналах начала 60-х, но в них нет бульварщины или натуралистичности. Они для домохозяек утонченных, любящих классическую поэзию и среднеанглийский пейзаж, способных оценить прелесть скрытых и явных цитат и отточенность стиля.
"Высокий, темноволосый и прекрасный..." В голове у меня звучали эти слова — знакомый до тошноты романтический штамп; я подумала, что возненавижу его с первого взгляда."
Героини от романа к роману менялись мало: умные, упрямые и в нужный момент восхитительно слабые молодые женщины решительно шагали сквозь опасности, загадки и интриги к счастливому концу, где их поджидал марьяжный король. Пожалуй, в этих книгах притягивала та же атмосфера, что и в старых английских фильмах, вроде "Леди исчезает", "39 ступеней" или "Призрак и миссис Мьюр". Это милые и по-британски элегантные вещи, слегка консервативные и сдержанно ироничные, не призывающие к мучительным раздумьям о судьбах мира и собственном несовершенстве, не все одинаково удачные, но определенно не без приятности.
Тем удивительнее был поворот к совершенно иным героям и иному сюжету, в котором нет и не может быть "жили долго и счастливо". К Мерлину и Артуру.
Оригинальное, возможно лучшее, прочтение популярнейшего мифа. Для меня оно оказалось одним из главных. Не Мэлори и не Гальфрид Монмутский, а Т.Х.Уайт, Мэри Стюарт и Роджер Ланселин Грин. Но и в этой тройке цикл Мэри Стюарт стоит наособицу, "без причудливых украшений, которые привнесло время и человеческое неведение". В нем совсем нет магии, нет рыцарей в сверкающих доспехах, почти нет Артура, а есть Мерлин - просто человек, и Мордред - совсем не злодей. Есть тщательнейшим образом описанная Британия с труднопроизносимой и совершенно не воспринимаемой мешаниной римских и бриттских названий. Есть варварская простота нравов и античная изощренность интриг. И жгучая подлинность поступков и чувств там, "в пятьсот сорок втором году от воплощения Господа." При чем тут легенды?
Они все отверженные, с самого рождения, эти бастарды из рода Пендрагонов - Мерлин, Артур, Мордред... Их удел обреченность и одиночество. Каждый из них нежеланный плод скандальной связи. Непризнанный отцом, отвергнутый матерью. Каждый - наследник трона. Но король - только один. Счастливых концов не будет. Благие намерения вначале вызовут всеобщее поклонение, потом столь же дружную ненависть. Артур убит. Мордред стал предателем. Мерлин навеки заточен в пещере. От башен Камелота не осталось и камня. Утопии строят не из камней, а из слов. Мерлину стоило бы помнить об этом. В чем дело, женщина? Неужто ты горюешь по старому чародею?
В одном из своих крайне немногочисленных интервью Мэри Стюарт сказала, что подлинная реалистичность романа лежит не в неоспоримости факта, а в правде чувств. “I think I know how it would feel.... The place for truth is not in the facts of a novel; it is in the feelings.”
" - И никакого дракона? - услышал я от Бедуира.
- Никакого дракона."
На книги Мэри Стюарт мы с мамой "подсели" одновременно: она просидела всю ночь над взятым в библиотеке детективом, а мне по странному совпадению тогда же дали почитать для упражнения в английском "The Crystal Cave" - первый роман Мерлиновского цикла. Мне в отличие от мамы потребовалось куда больше, чем одна ночь, чтобы добраться до последней страницы, но эффект был тот же: жадное желание прочесть еще. И понеслось: "И девять ждут тебя карет", "Грозные чары", "Увитое плющом дерево"...
Это были девяностые, время дикого и бурного книгоиздания. Романы Мэри Стюарт появлялись в разношерстных и часто безграмотных переводах, через которые с трудом пробивалось очарование авторского слога. Мама, не чуждая стилистического снобизма, но далекая от чтения в оригинале, завистливо косилась на мои мягкие томики, таившие в себе прекрасные образцы "romantic suspense" британского разлива. Чистая, лишенная манерных вывертов
английская речь. Выверенность каждого слова и простота без банальностей. Идеальное лекарство от этого проклятия средней школы - "читаю со словарем".
Мерлиновскому циклу у нас, можно сказать, повезло: два романа, "Полые холмы" и "Последнее волшебство", были изданы на русском еще в 1983 в переводе Инны Бернштейн с сопроводительной статьей академического толка. Писательнице тоже повезло - это был один из первых случаев, когда Советский Союз выплатил гонорар зарубежному автору. Романтические же детективы, принесшие Мэри Стюарт международную известность, внимания наших издательств тогда не удостоились: легкое чтение, особенно то, что презрительно называют "романами для домохозяек", было не в почете. Остросюжетные произведения Мэри Стюарт действительно выходили поначалу в женских журналах начала 60-х, но в них нет бульварщины или натуралистичности. Они для домохозяек утонченных, любящих классическую поэзию и среднеанглийский пейзаж, способных оценить прелесть скрытых и явных цитат и отточенность стиля.
"Высокий, темноволосый и прекрасный..." В голове у меня звучали эти слова — знакомый до тошноты романтический штамп; я подумала, что возненавижу его с первого взгляда."
Героини от романа к роману менялись мало: умные, упрямые и в нужный момент восхитительно слабые молодые женщины решительно шагали сквозь опасности, загадки и интриги к счастливому концу, где их поджидал марьяжный король. Пожалуй, в этих книгах притягивала та же атмосфера, что и в старых английских фильмах, вроде "Леди исчезает", "39 ступеней" или "Призрак и миссис Мьюр". Это милые и по-британски элегантные вещи, слегка консервативные и сдержанно ироничные, не призывающие к мучительным раздумьям о судьбах мира и собственном несовершенстве, не все одинаково удачные, но определенно не без приятности.
Тем удивительнее был поворот к совершенно иным героям и иному сюжету, в котором нет и не может быть "жили долго и счастливо". К Мерлину и Артуру.
Оригинальное, возможно лучшее, прочтение популярнейшего мифа. Для меня оно оказалось одним из главных. Не Мэлори и не Гальфрид Монмутский, а Т.Х.Уайт, Мэри Стюарт и Роджер Ланселин Грин. Но и в этой тройке цикл Мэри Стюарт стоит наособицу, "без причудливых украшений, которые привнесло время и человеческое неведение". В нем совсем нет магии, нет рыцарей в сверкающих доспехах, почти нет Артура, а есть Мерлин - просто человек, и Мордред - совсем не злодей. Есть тщательнейшим образом описанная Британия с труднопроизносимой и совершенно не воспринимаемой мешаниной римских и бриттских названий. Есть варварская простота нравов и античная изощренность интриг. И жгучая подлинность поступков и чувств там, "в пятьсот сорок втором году от воплощения Господа." При чем тут легенды?
Они все отверженные, с самого рождения, эти бастарды из рода Пендрагонов - Мерлин, Артур, Мордред... Их удел обреченность и одиночество. Каждый из них нежеланный плод скандальной связи. Непризнанный отцом, отвергнутый матерью. Каждый - наследник трона. Но король - только один. Счастливых концов не будет. Благие намерения вначале вызовут всеобщее поклонение, потом столь же дружную ненависть. Артур убит. Мордред стал предателем. Мерлин навеки заточен в пещере. От башен Камелота не осталось и камня. Утопии строят не из камней, а из слов. Мерлину стоило бы помнить об этом. В чем дело, женщина? Неужто ты горюешь по старому чародею?
В одном из своих крайне немногочисленных интервью Мэри Стюарт сказала, что подлинная реалистичность романа лежит не в неоспоримости факта, а в правде чувств. “I think I know how it would feel.... The place for truth is not in the facts of a novel; it is in the feelings.”
" - И никакого дракона? - услышал я от Бедуира.
- Никакого дракона."
