![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tomtarРассказ с таким названием когда-то читали нам на уроке. Он должен был тронуть и воспитать, но не тронул. Звучала в нем какая-то фальшивая нотка. "Мы, василеостровские девчонки!" Мы то, мы се...
В голосе настоящей, некнижной девочки с Васильевского не слышна глупая заносчивость. Ее рассказ сдержанный, без бравады и самолюбования. Не о себе - о мальчике в морском бушлате, твердо знающeм, кем он станет, и другом мальчике, тихом домашнем ребенке, не прощающем подлость. О деревянном нагане и девочках, не любивших играть в войну. У них был шумный большой двор и тихий переулок с неровной брусчаткой. Там и сейчас брусчатка, как и в недальнем Соловьевском переулке. Зимой сорок второго Соловьевский переулок был улицей-моргом, в него свозили трупы со всех окрестных улиц.
Они стоят плечом к плечу на старом снимке, эти мальчики и девочки с Васильевского острова. Не все успели тогда к старику-фотографу. Тогда, нежаркой ленинградской весной весной сорок первого.
В голосе настоящей, некнижной девочки с Васильевского не слышна глупая заносчивость. Ее рассказ сдержанный, без бравады и самолюбования. Не о себе - о мальчике в морском бушлате, твердо знающeм, кем он станет, и другом мальчике, тихом домашнем ребенке, не прощающем подлость. О деревянном нагане и девочках, не любивших играть в войну. У них был шумный большой двор и тихий переулок с неровной брусчаткой. Там и сейчас брусчатка, как и в недальнем Соловьевском переулке. Зимой сорок второго Соловьевский переулок был улицей-моргом, в него свозили трупы со всех окрестных улиц.
Они стоят плечом к плечу на старом снимке, эти мальчики и девочки с Васильевского острова. Не все успели тогда к старику-фотографу. Тогда, нежаркой ленинградской весной весной сорок первого.
